В чем принципиальная разница между городом и пабликом

Доступность интернета широким слоям населения и развитие социальных сетей сыграли с местными властями злую шутку – похоже, они решили, что нашли идеальный способ получения обратной связи и реагирования на городские проблемы. Администрация постоянно проводит онлайн-голосования по местным вопросам, а целые управления пишут ответ на случайно написанный кем-то комментарий. К чему приведет это заблуждение и в чем разница между городом и пабликом – об этом текст.

«Газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор», – было сказано сто лет назад, но только сейчас можно констатировать: учение Ленина точно не бессмертно, потому что оно умерло, причем прямо на наших глазах. Средства массовой информации уже второй десяток лет переживают сразу три кризиса – экономический, технологический и институциональный. Мы, журналисты, совершенно точно перестали быть инструментом формирования общественного мнения, а уж площадкой для построения диалога между властью и обществом – еще раньше, проиграв социальным сетям первый же бой.

О важности работы муниципалитетов с социальными сетями регулярно напоминает губернатор Дмитрий Азаров, и он прав, потому что других способов говорить о проблемах и реагировать на них в 2019 году не осталось ни у властей, ни у граждан.

Вопрос в границах, до которых интернет-пространство подменяет собой городское пространство, а интернет-сообщество – городское сообщество. Когда Азаров как настоящий технократ говорит о важности работы с социальными сетями, он ведь имеет в виду, что муниципалитет не должен игнорировать отдельные тревожные сигналы: сломанные детские качели, плохое качество ремонта дороги, очереди в поликлиниках и т.д. Но, работая в данном направлении, легко увлечься, а этого допускать нельзя. И вот почему.

Если сформулировать явление кратко, то получится следующее: население города Тольятти и активные обитатели тольяттинского сектора интернета не тождественны друг другу. Это разное количество людей с разным пониманием, чем должна заниматься власть. Данное обстоятельство станет очевидным, если кто-нибудь выделит деньги на простой эксперимент: надо по одному и тому же вопросу провести опрос в интернете и в реальном мире – разница между результатами и будет разницей между совокупностью живых людей и совокупностью фейковых аккаунтов.

Примеров несовпадения реальной и виртуальной повесток множество, наиболее наглядным является случай с экологической лабораторией, которая вот-вот должна появиться в Тольятти. Считается, что в последние несколько лет в городе обострилась экологическая ситуация, некоторые пользователи социальных сетей стали довольно-таки истерично сообщать, что их «травят», что у них «слезятся глаза, заложен нос», что они «чувствуют удушье». Начались пикеты, митинги, политические требования, появились экоактивисты – и вот уже администрация города собирает по заводам немалые деньги, более 20 млн рублей, на покупку мобильной экологической лаборатории.

Но по факту все это напоминает типичный случай подмены реальных проблем навязанными из соцсетей. Проблема «выбросов» появилась из интернета, живет только там, да и умрет там же. Основная масса избирателей, как известно, пенсионеры – то есть люди, которые всю жизнь проработали на промышленных предприятиях города. Так вот проведите старинный бумажный поквартирный опрос, и для вас станет новостью, что пенсионеры не испытывают ни малейших тревог по поводу «выбросов». Да и большинство непенсионеров тоже. Шум про «выбросы» поднимают в соцсетях одни и те же 200–300 человек – это точно не все население Тольятти.

Важно, что иллюзия «мы говорим с пабликом в интернете – подразумеваем, что говорим со всем городом» присуща преимущественно местным властям. Федеральные же власти в этом не замечены. Москва не устраивает всероссийских интернет-опросов, не реагирует на каждый чих, а планомерно продвигает свою повестку, делая то, что считает нужным. Можно дискутировать о направлении курса, но не о механизмах движения. Случайность ли, что единственный всероссийский опрос, инициированный федеральными властями, был на тему «Как нам назвать крымский мост». Так его и назвали в итоге Крымским. Это же готовый анекдот.

Низкое качество дискуссии, очень слабый уровень компетенций завсегдатаев соцсетей – вот причина, по которой Москва не интересуется их мнением. Паблик в социальной сети «ВКонтакте» есть сегодня у каждого города, и не один. Тольяттинские сетевые сообщества отличает повышенный уровень хамства, грубости и, простите, глупости. За примерами далеко ходить не надо: не далее как в прошлый четверг местные паблики полдня изрыгали проклятья по поводу повышения цен на водительскую медкомиссию, а когда стало известно об отсрочке повышения цен – оставшиеся полдня извергали желчь насчет напрасно проведенных в очереди шести часов.

В общем и целом, учитывая, что далеко не все реальное городское сообщество Тольятти имеет доступ в интернет или желает там «светиться» даже при наличии доступа (здесь имеются в виду не только пресловутые паблики и социальные сети), можно подумать и о том, чтобы приостановить, а то и вовсе прекратить практику проведения онлайн-голосований по вопросам, относящимся к полномочиям органов местного самоуправления, будь то благоустройство, дорожное строительство или выбор макета памятника.

А тем гражданским активистам, которым есть что сказать, следует выходить из онлайна. Дискуссионные площадки сами себя не создадут, молодежные парламенты и общественные палаты – это симуляторы, а о Думе Тольятти как о месте для политических дискуссий лучше просто помолчать.