Почему Кремлю теперь можно практически ничего не бояться

«Дело Ивана Голунова разделило Россию на до и после» – в таком духе сейчас высказывается либеральная пресса по поводу событий минувшей недели. И, кажется, выдает желаемое за действительное. Дело Голунова действительно станет одним из самых заметных событий 2019 года – но как частный случай, как разовый прокол столичной полиции. До реальных перемен в России еще бесконечно далеко, и виной тому неисправимый инфантилизм подавляющего большинства оппозиционеров.

Этот текст был задуман 11 июня, когда министр МВД Колокольцев собственной персоной объявил, что с журналиста Ивана Голунова сняты все обвинения, он полностью непричастен к сбыту наркотиков, а два генерала МВД будут уволены. Этот текст мог бы называться «Повод уже не нужен» и должен был рассказывать о том, что массовые резонансные протесты последних недель вызваны рядовыми, в сущности, событиями (строительство храма в Екатеринбурге, одного из «трех в сутки», и задержание человека, у которого обнаружили, пусть даже подкинутые, наркотики – эка невидаль, каждый день такое происходит). Главный вывод текста предполагался такой – протестные настроения россиян достигли критической массы, особый повод для их выражения уже не нужен, любая мелочь может привести к пожару, к протестам, это новый вызов, это новое качество гражданского общества, грядут перемены.

И концепция этого программного текста развалилась на следующий день, 12 июня.
Что же произошло?

На 12 июня был запланирован марш столичных журналистов с требованием немедленного прекращения уголовного преследования Ивана Голунова. Московская мэрия (на которую Кремль неофициально возложил ответственность за всю историю целиком) предложила другую дату – 16 июня.

Тут вот что надо знать. По закону уведомление о проведении митинга или шествия должно подаваться за 15 дней. Так что дата 12 июня была заведомо незаконной, столичные журналисты открыто готовили несанкционированное массовое мероприятие. В этом была демонстрация внезапно появившейся политической силы – мол, мы до такой степени возмущены, что нам плевать на ваш ОМОН, мы все равно придем. Не в последнюю очередь именно вследствие этого МВД в кратчайшие сроки сняло обвинения с Ивана Голунова.

Вечером 11 июня Голунов вышел из-под домашнего ареста. И с этого момента стало очевидным, что у акции на 12 июня исчезла идеологическая платформа – прежний предмет требований отсутствует. Моральных оснований для гражданского неповиновения тоже нет. Голунова ведь освободили? Так что вы тут собрались, марш в автозак.

Сам Иван Голунов и редакция «Медузы» это, судя по всему, хорошо понимали, поэтому призвали сторонников не выходить 12 июня на несанкционированные шествия. Выразить протест и политические требования можно было 16 июня – столичная мэрия не отказалась от своего предложения. Это была уступка, на которую стоило соглашаться по целому ряду причин. Во-первых, показать свою договороспособность, во-вторых, не дать полиции законных оснований для арестов, в-третьих, это давало бы несколько дней для подготовки: напечатать раздаточный материал, нашить майки, флаги, согласовать позиции.

Еще вечером 11 июня все выглядело так, что 16 июня в Москве пройдет легальный митинг-триумф, «день победы над системой», на котором никого не задержат, властям будут выдвинуты расширенные требования: пересмотр всех дел по 228 статье УК, реформа МВД, давно назревшая судебная реформа. Это был бы прорыв, та самая «Россия до и после Ивана Голунова».
Но вместо этого столичные хипстеры 12 июня нестройными рядами двинулись от Чистых прудов на Петровку, выкрикивая привычное и бессмысленное «Россия без Путина» и «Один за всех и все за одного». Полиция на полном законном основании упаковывала их в автозаки – и против данных действий не прошло ни одного пикета.

Исторический шанс зафиксировать победу в деле Ивана Голунова был, скажем так, потерян. И даже нельзя сказать, что это были тонкие происки властей. Нет, 12 июня дорогу от метро к автозаку проделали лидеры и идеологи российской оппозиции, все тот же Алексей Навальный например. Его теперь вообще закроют на 30 суток. Вот зачем это было надо?

И что это вообще было? Чем это можно объяснить, кроме как вопиющим инфантилизмом участников протеста? Неужели Кремль прав, и оппозиции и в самом деле лишь бы устроить на улицах беспорядки? Сколько еще студентов должны сесть в автозаки, чтобы стало ясно: Москва не Кыив, тут надо иначе, надо четко понимать, как выдвигать политические требования, когда выдвигать и какие именно.

Видимо, нужно еще время, лет так десять. Ядро сторонников перемен все еще слишком молодо, тридцатилетние должны стать сорокалетними. А пока надо признать: прорыва в ситуации не произошло. Дело Ивана Голунова – частный случай, просто менты взяли не того парня, как это иногда бывает.

Отдельно стоит сказать о том, как была воспринята история с Иваном Голуновым у нас в Тольятти. В отличие от других городов, здесь, похоже, не было вообще ни одного пикета в поддержку арестованного журналиста. Местное медиасообщество встретило новость молчанием, никто не разразился текстами в СМИ или хотя бы постами в соцсетях. Передовицу «Я/Мы Иван Голунов» по примеру «Коммерсанта», «Ведомостей» и РБК перепечатали десятки провинциальных изданий – и ни одна из «полутора» оставшихся тольяттинских газет этого не сделала, и «ПН» тоже не исключение. Почему?

Потому что это очень не тольяттинский сюжет, мы никогда не сталкивались с подобным. За всю новейшую историю Тольятти тут, кажется, вообще никогда не было уголовного преследования журналистов, и уж точно – никому не подбрасывали наркотики. Андрей Уланов, Николай Лапин, Сергей Иванов, Сергей Логинов, Валерий Иванов, Алексей Сидоров были убиты.