Почему «авансовая» инициатива ФНС и Минфина не подходит бизнесу
ФНС совместно с Минфином создают новый инструмент для борьбы с уклонением от уплаты налогов – право блокировать имущество должников в оперативном порядке, не дожидаясь результатов налоговой проверки. По мнению экспертов, речь идет о банальном инструменте давления на предпринимателей, ведь такие решения будут приниматься на основании предварительных выводов, которые могут быть ошибочными. Складывается впечатление, что цель деятельности фискалов – это взыскание налогов в максимально возможном размере. И неважно, что дальше будет с бизнесом.
Налоговые органы давно добиваются расширения своих прав при проверках, которые часто растягиваются на продолжительный срок. Если проверка выявляет уход компании от налогов, фискалы подают в суд о наложении обеспечительных мер на имущество уклониста, чтобы тот не успел его распродать. Казалось бы, вот доказательства ФНС, сейчас судья вынесет решение, и дело в шляпе. Но на практике все происходит по-другому: решения выносятся очень долго, много времени занимает досудебное обжалование, рассмотрение апелляционных и кассационных инстанций. И порой с начала проверки до вступления в силу такого решения проходит от трех до пяти лет. «У налогоплательщиков достаточно времени, чтобы полностью «обнулить» компанию, спрятать имущество и обанкротиться», – подтверждают юристы.
Чтобы разрубить этот гордиев узел, налоговые органы добиваются права блокировать имущество должников в оперативном порядке на основе предположения – по так называемому «риск-ориентированному подходу», который сейчас и разрабатывается.
По мнению представителей бизнеса, новые полномочия на самом деле будут еще одним инструментом давления на предпринимателей.
«Предварительные обеспечительные меры во время, а не по итогам налоговой проверки фактически на основе предположений означают поражение налогоплательщика в правах, – прокомментировали инициативу в «Опоре России». – Отдельные прецеденты вывода активов бизнесом за время налоговой проверки не могут стать основанием для массового ужесточения правил игры. Если только налоговики не подозревают в этом весь российский бизнес».
«Плох ли «аванс» сам по себе, вне привязки в нашей правовой системе? Разумеется, он плох. В первую очередь тем, что формально не ясно, как и по каким правилам будет определяться сумма, на которую можно арестовать активы», – считает юрист Андрей Говорун.
Важно здесь вот что: довольно часто налоговые споры возникают не из-за намеренного ухода от налогов, а в связи с различным толкованием налогового законодательства бизнесом и налоговиками.
«Сложилось впечатление, что цель деятельности налоговых органов, как ее видят должностные лица, – это взыскание налогов в максимально возможном размере, и неважно, что дальше будет с этим бизнесом, – пишет в своем блоге юрист Даниил Антонов. – Например, в понимании сотрудников налоговых органов отказ в льготе – это круто. Это показатели собираемости налогов, это квартальные и годовые премии. А ведь законодатель закладывал в льготу стимулирование экономики, рост экономики и, как следствие, рост самих налоговых изъятий – правда, в будущем. Но этого будущего нет, потому что льгота, выйдя из Госдумы, просто не доходит до налогоплательщика, теряясь где-то посередине, в непроходимом болоте.
В одной инспекции уже больше четырех месяцев не могут снять аресты с банковских счетов налогоплательщика, хотя решения давно отменены. В другой – не могут вернуть ошибочно списанные деньги. В третьей сломалась система, и требование об уплате налога (начало процедуры принудительного взыскания) случайно отправилось «само». Ну да, инкассовое поручение на списание денег в банк тоже ушло «само», все ведь автоматически происходит. За годы налоговой практики во многих регионах России у меня сложилось устойчивое впечатление, что территориальные налоговые органы попросту не успевают за инициативами центрального аппарата ФНС ни по уровню квалификации, ни по самой методике работы».
«Авансовая» инициатива, которая разрабатывается в Минфине и ФНС, возможна только в случае доверия между государством в лице налоговых органов и бизнесом, уверены эксперты. То есть только в условиях бизнес-модели взаимодействия, когда нет или минимальны риски произвола, непрофессионализма со стороны должностных лиц налоговых органов.
«В противовес этой модели выступает модель наша, российская. А именно – «уголовно-правовая», «розыскная». Когда ведется следствие: куда недобросовестные налогоплательщики дели деньги, куда вывели, когда идут аресты, взыскание налога принудительно с бенефициаров. Ведь все эти механизмы тоже есть. Налоги взыскиваются. К сожалению, пока мы очень глубоко находимся именно в рамках этой модели взаимодействия», – резюмирует Антонов.
Сейчас, по данным СК, на территории Самарского региона расследуется 23 уголовных дела, возбужденных в 2020 году по фактам уклонения от уплаты налогов юрлицами. По материалам налоговиков в 2019 году возбуждено более 250 уголовных дел в отношении «площадок» по подозрению в уклонении от уплаты налога на добавленную стоимость. Общая сумма ущерба, нанесенного указанными лицами, составляет около 1,3 млрд рублей.
