«Каждая новая функция порождает поток следующих идей, ведущих к усложнению систем»

Netcracker Technology – мировой лидер в разработке и внедрении программного обеспечения для операторов связи. Компания существует более 25 лет, в ее штате около 10 тыс. специалистов, центры разработки находятся в России, на Украине, в Беларуси, Великобритании, Индии, США и Израиле. Тольяттинский офис был открыт в 2008 году. На прошлой неделе «ПН» пообщался с техническим директором регионального офиса Иваном Подгорновым. Он мастер элегантных формулировок и ниже блестяще объясняет, почему разработчики ПО так много зарабатывают, подчеркивает, как важно учиться честно, отмечает, что в Тольятти IT-сфера растет динамичнее большинства других сопоставимых по численности городов, а также выражает свое отношение к распространенному тезису «иммиграция — это венец профессионального развития».

– Иван, давайте начнем с цифр. По данным Росстата, в 2021 году самые высокие зарплаты в России получали разработчики программного обеспечения. Средняя зарплата по отрасли – 136,6 тыс. рублей. Объясните, пожалуйста, максимально просто, почему у программистов такие большие доходы?

– Если совсем кратко, то в этой области существует большой спрос, который в силу разных причин удается адресовать удачнее чем в других, не менее значимых и сложных. С одной стороны, потребности высоки и продолжают расти: бизнесу необходима автоматизация для повышения конкурентоспособности, электронное оборудование умнеет и усложняется, люди имеют тягу к цифровым развлечениям, частные и государственные организации стремятся предоставить потребителям позитивный опыт онлайн-взаимодействия, и все это требует программного обеспечения. С другой стороны, скорость подготовки кадров за всем этим не поспевает, что обостряет конкуренцию за специалистов.

Пандемия обострила ситуацию: если раньше онлайн-присутствие было просто необходимым для большинства организаций, то теперь стало суперкритичным – акцент во взаимодействии поставщика и потребителя товаров и услуг сильно сместился в онлайн, и, отставая в этой сфере, можно быстро потерять рынок. Отсюда драматический рост вложений в IT и потребности в кадрах.

Применительно к регионам можно увидеть дополнительный фактор – вынужденный переход на удаленную работу открыл многим компаниям региональные рынки труда, вследствие чего специалисты начали работать на компании безотносительно физического расположения их офисов. При таком балансе наметилась тенденция выравнивания зарплат между регионами, что, конечно, повлияло на рост средней зарплаты.

– Теперь перед вопросом очень длинная прелюдия. Я регулярно гуляю с младшей дочерью во дворе. Компанию мне составляют усталые женщины, присматривающие за своими детишками. Дамы не очень эмоциональны и поддерживают лишь самый простой смолток. Однако они сильно оживляются всякий раз, когда речь заходит о том, как чей-то повзрослевший ребенок добился успеха. Сразу начинаются лихорадочные вопросы: «А где вы учились? А куда поступили? А как потом искали работу?» Ответы почти идентичные: «Учился в физико-математическом классе, поступил на программиста, получил оффер, переехал в Калифорнию». Скажите, неужели все так просто и трудолюбивый тольяттинский юноша может получить высокооплачиваемую работу в странах первого мира?

– Становление инженера несколько сложнее, чем физико-математический класс и получение оффера, но лет через пять после окончания вуза можно наблюдать много выразительных историй профессиональной реализации как в России, так и за рубежом. Характерное для СССР и стран Восточной Европы сочетание технического образования и некоего «поискового» менталитета создало хороший задел для развития специалистов, способных решать сложные и нестандартные задачи, что массово востребовано в IT. Поэтому при хорошем владении английским языком разработчики востребованы в иностранных компаниях.

С бытовой точки зрения многих это привлекает, однако трудно считать иммиграцию венцом профессионального развития. В моем понимании профессиональный рост – это укрупнение и усложнение задач, рост зоны ответственности, становление команды, воспитание подрастающего поколения специалистов. Переезд в условный сияющий град на холме, как правило, дает теплое, но глубоко вторичное место. Кого это устраивает – есть все возможности. Кто хочет большего – строит продукты, команды, процессы здесь и растет существенно динамичнее.

– А что вы посоветуете родителям тех детей, которые имеют склонность к математике? Как им помочь своим детям и направить их, чтобы они смогли построить карьеру в IT-отрасли? Хочется конкретных советов: чему учиться, где учиться, что должно быть в приоритете?

– Не уверен, что математика жестко связана с IT, но создалось впечатление, что она прокачивает те же области мозга, которые задействованы в программировании. Поэтому предпочтительными являются факультеты вузов, сочетающие математику и информатику. В Тольятти обучение по таким специальностям с различным балансом дисциплин предлагают ТГУ, ТАУ и ПВГУС. Вообще, в сфере IT множество различных профессий, но если ориентироваться на наиболее массовую, программиста, то стоит выбирать нечто среднее – не голую математику с фрагментами программирования и не слишком общие специальности с модными терминами без математики, а часто и без программирования.

Ну и самое главное в процессе обучения – учиться честно. Выполнять все лабораторные и курсовые, усложнять функционал сверх требований программы, помогать сокурсникам. Конкретный язык программирования на данном этапе не принципиален, главное – больше работы с программным кодом.

– Расхожее мнение – рано или поздно IT-специалистов станет так много, что предложение превысит спрос и они будут не очень востребованы, а значит, усилия детей и родителей пойдут прахом. На ваш взгляд, может ли такое случиться при нашей с вами жизни?

– В самых разных секторах экономики работает множество конкурирующих компаний, очень часто в поисках преимуществ решения находятся в IT-сфере, и компании стараются их реализовать. Пока виден постоянный рост сложности программных решений во всех областях – и в корпоративных информационных системах, и в оборудовании, и в разнообразных интернет-проектах, и в мобильных приложениях, и в играх. При этом аппетит приходит во время еды: каждая новая функция порождает поток следующих идей, ведущих к усложнению систем. Что, в свою очередь, влечет за собой рост потребности в кадрах.

Признаков технологической революции, позволяющей реализовывать требуемые функции другим способом, не намечается. Также можно отметить, что IT-образование дает человеку системное мышление, умение решать разнообразные инженерные задачи, строить и оптимизировать процессы. Эти навыки востребованы во всех отраслях экономики, один из примеров – образование и карьера премьер-министра Мишустина.

– Немного о социальной справедливости. Я делаю ремонт в квартире, и намедни мой плиточник посетовал: «Никто не хочет класть плитку и заниматься прочими грязными работами. Остались только мы, старички. В профессию не приходит молодежь, потому что мало денег и непрестижно. Все хотят быть блогерами и программистами. Но ведь кто-то должен и дерьмо убирать. Скоро все в нем погрязнем». Что вы на это скажете?

– Мне кажется естественным направлять свое время на деятельность, подходящую по характеру и способностям, приносящую максимальный результат и имеющую долгосрочные перспективы развития. Вряд ли я смог бы на приемлемом уровне освоить скрипку или промышленный альпинизм. Более сбалансированным выглядел вариант поучиться шесть лет в институте и поработать программистом.

Полагаю, каждый взвешивает все возможные варианты приложения сил и объем усилий для освоения ремесла, при этом какие-то идеи оцениваются как более реалистичные и эффективные, другие остаются в запасе. Однако если в какой-то момент потребность в укладке плитки станет острее, чем разработка очередного смартфона для просмотра видеороликов «как уложить плитку», то это привлечет молодежь.

– Старая шутка – кто не может работать, тот учит. В последние годы появилось множество онлайн-курсов, на которых обещают научить разработке. Стоит ли доверять подобным обещаниям и тратить на них деньги? Что может обеспечить более быстрый прогресс – условный Яндекс.Практикум или оффлайн-курсы в учебном центре Netcracker?

– Многие книги по IT включают в себя задачи, и это может быть лучшим вариантом для старта. По мере прохождения придет и понимание следующих шагов, возможно, на каком-то этапе платный онлайн-курс окажется более уместным, нежели следующая книга. Однако первые шаги мне кажется более практичным реализовывать на книгах либо бесплатных курсах, хотя бы для понимания, насколько тема интересна.

Если перейти от курсов общего плана к компаниям, прямо заинтересованным в кадрах, то напрямую сравнивать их довольно сложно, поскольку акценты расставлены специфично для каждой компании, и, естественно, они разные. Касательно учебно-научного центра Netcracker я считаю очень важным элементом работу с куратором – это тот человек, который своевременно объяснит, что болт не надо забивать кувалдой, и покажет правильные варианты. Такой подход к обучению существенно ускоряет освоение технологий.

– Давайте представим, что это интервью читает человек среднего возраста, который хочет сменить профессию, так как не может реализоваться в своей сфере или просто уперся в ней в потолок. С чего ему начать и в каком направлении двигаться? Учиться разработке или тестировке?

– Учиться стоит тому, что больше вдохновляет. При этом принимать, что освоение программирования на начальном уровне займет намного больше месяцев, нежели тестирование, которое ориентируется больше на личные качества, такие как ответственность, аккуратность, обучаемость, коммуникабельность, нежели на специальные дисциплины из области языков программирования или матанализа.

Поэтому эволюционным вариантом может быть старт с тестирования, а затем, если подтвердится интерес к программированию, изучение подходов к автоматизации этого процесса, что позволит на практике освоить набор первых навыков программирования и впоследствии углубить их. А тестирование само по себе – интереснейшее направление, требующее понимания системы в целом на уровне выше отдельно взятого разработчика, активное взаимодействие с заказчиком, аналитика на этапе проектирования тестовых сценариев.

– В информационном поле постоянно появляются бравурные сообщения, что Тольятти является центром развития IT-индустрии. Увы, это не так – в офисных центрах, которые называются технопарками высоких технологий, сидят фотостудии, обещанное ВЭБом представительство Касперского так и не открылось, сильные частные команды уезжают в Москву, чтобы работать в найме. Что нужно, чтобы здесь развивался IT-кластер?

– На самом деле Тольятти растет в этом направлении динамичнее большинства других сопоставимых по численности городов, хотя претендовать на центральные позиции при нынешней популяции весьма сложно. По моему мнению, по основным IT-специальностям в городе работает около тысячи человек, больше 50 % из них – в Netcracker. Конечно, хотелось бы видеть рост на порядок.

Именно кадровая база является ключевым фактором роста. Если компания позитивно оценивает перспективы поиска достаточного количества специалистов требуемой квалификации – город интересен для создания подразделения. При этом специфика производственного процесса не требует особенной инфраструктуры, а прошлый год показал, что и полностью распределенная работа в большинстве случаев вполне реальна, поэтому формат локального IT-кластера требует уточнения. Так что ждем новых выпускников вузов и будем продолжать рост. Тут еще можно отметить, что Netcracker сам вырастил больше половины своего коллектива, поэтому хотелось бы видеть в городе компании не только потребляющие трудовые ресурсы и нанимающие удаленно, но и вкладывающие в развитие рынка труда.