«Без ухода и защитных мероприятий наш лес погибнет. И очень быстро» 

Бывший главный лесничий Тольяттинского лесничества Анатолий Подгорнов в интервью «ПН» вспоминает о страшном пожаре 2010 года, рассказывает о малоизвестных нюансах программы восстановления леса, проясняет причины, из-за которых город лишился своего лесничества, и предупреждает о реальной угрозе потери леса, требующей быстрого реагирования власти.

– Анатолий Александрович, профессия лесника сегодня, мягко говоря, не очень распространена, и далеко не каждого посещает мысль выбрать ее. Что привело вас на этот путь?

– Мои дедушка и дядя были лесниками. Два двоюродных брата по окончании школы поступили на лесохозяйственный факультет. Вот и я выбрал для себя эту профессию.

Учился в Саратовском сельскохозяйственном институте на лесфаке, окончил его в 1996 году и по распределению попал в Тольятти, в Ставропольский лесхоз. Начал свою трудовую деятельность с инженера лесного хозяйства Ставропольского лесхоза, потом стал лесничим Тольяттинского лесничества. В 1998 году Лесным кодексом РФ леса, расположенные в черте городов, вывели из состава Гослесфонда, в том числе и тольяттинские леса площадью в 8 тыс. га. После реорганизации Ставропольского лесхоза продолжил работу в Тольяттинском лесничестве на должности консультанта, а затем главного лесничего.

– Какие мероприятия проводились на территории нашего леса до известного пожара 2010 года?

– Долгие годы всеми комплексами лесохозяйственных, лесокультурных, лесозащитных и противопожарных дел занималась одна структура – Ставропольский лесхоз. Имеющийся штат лесной охраны защищал лес от нарушителей, пожаров, вредителей и болезней, вел посадку лесных культур. Работали бригады лесорубов, которые проводили санитарную рубку, вели уход за лесом. У нас был цех переработки древесины. Вырученные средства пускали на техническое оснащение лесхоза: покупали трактора, противопожарную технику, выдавали сотрудникам премии.

В Тольяттинском лесничестве работало восемь лесников, за каждым был закреплен участок по 600–700 га леса. Однако в 2008 году лесников упразднили. И охранять лес стало сложнее.

– Расскажите о пожаре 2010-го. Вы принимали участие в его ликвидации?

– Страшных пожара было два – один 30 июля между Автозаводским и Центральными районами Тольятти, другой в сентябре в районе Жигулевского Моря. В тот год с июня по октябрь в Тольятти верховые и низовые пожары уничтожили более 2,2 тыс. га леса, в том числе в Ставропольском лесничестве 160 га. Это очень большой урон, особенно для нашего города – четвертая часть лесов сгорела.

Тушили леса все вместе, независимо от того, где был огонь. На ликвидацию пожаров мобилизовали всю имеющуюся технику. Тушили своими силами и местными подразделениями пожарных служб, а потом, когда огонь стал неконтролируемым, подключились все службы города, были задействованы противопожарная техника из Сызрани, Самары, служащие войсковых частей.

– Что вас потрясло больше всего?

– Я заехал в лес с одной стороны пожара и, пока тушили, решил объехать горящую территорию – сориентироваться по масштабу бедствия. Проехал по лесным дорожкам, выбрался на санаторную дорогу, там еще стоял лес. Буквально через час ехал обратно по этой же дороге – леса уже нет. В том месте как раз был очаг верхового пожара, который «съел» все. Это было страшно.

– Почему так долго не удавалось остановить стихийное бедствие?

– Те методы, которые мы обычно применяли, – полив, окапывание лопатами, – не помогали. Огонь просто перешагивал через заградительные полосы. Он шел с такой скоростью, что мы не могли его остановить.

В один момент вызвал меня ответственный за тушение от пожарной службы города и говорит: «Давай попробуем встречным палом – пустим огонь навстречу пожару». Мы подобрали место с соответствующим рельефом, и сотрудники МЧС отожгли 50-метровую полосу по периметру в 100 м. Только наш участок прогорел, как огненный фронт, который шел на Новый город, добрался до этого места. Два пламени столкнулись, и все потухло.

– А почему так нельзя было сделать сразу?

– Такой вариант не везде возможен. Со стороны Нового города много перепадов, поляны, имеются участки с низкой полнотой древостоя. Пожар шел по сплошному, густому лесу. И чтобы сделать встречный пал, необходимо было расчистить территорию, но времени на это не было. К тому же ветер постоянно менялся.

– Расскажите о проекте восстановления леса.

– Благодаря поддержке областного правительства в течение двух месяцев после пожара мы взялись за восстановление леса – помогло волевое решение губернатора. На одном из заседаний он в жесткой форме всем сказал: «Как хотите, а чтобы весь сгоревший лес восстановили». Министерство разработало трехлетнюю программу, основной задачей которой было расчистить территорию после верхового пожара (1036 га) и высадить 900 га леса. В 2010-м программу утвердили, и в декабре начались работы по расчистке сгоревшего леса, чтобы уже весной 2011 года произвести посадки.

Сначала проект был рассчитан на создание лесопарка с большим разнообразием деревьев и кустарников. Там были следующие схемы посадки – высаживались и 1200 штук на гектар и даже 750 штук на гектар, которые не дали бы нужных результатов лесовосстановления. После посадки лесных культур через пять-шесть лет должно остаться не менее 2 тыс. посадок на гектар. Только тогда можно будет назвать эти культуры лесом. Мы внесли изменения в проект, увеличив количество посадочных мест до 4166 штук на гектар. Остановились на тех породах, которые растут в наших условиях, – сосна, береза, дуб, клен, ясень.

– Вам удалось выполнить мероприятия по программам?

– Да, в 2011–2013 годах посадили 1040 га лесных культур. Слаженная работа лесничеств позволила выполнить программу. Однако каждый год лес усыхал в границах низового пожара – засыхали десятки гектаров. На уровне правительства и города была принята вторая программа восстановления леса, рассчитанная до 2020 года в объеме посадки 750 га. К сожалению, восстановить весь запланированный объем мы так и не смогли. В результате реализации этих двух программ восстановлено 1290 га.

За это время много было всего, в том числе засухи, и более 200 га лесных культур пришлось списать, так как приживаемость была менее 30% от общего количества высаженных деревьев. На сегодняшний день осталось 1083 га – это площадь, на которой растут молодые сосенки, березки, за которыми надо ухаживать, которые надо охранять и дополнять.

– Почему же раньше не было ухода?

– Последние агротехнические уходы были проведены в 2015 году. На тот год планировалось засадить 250 га, были очищены площади, но работы не выполнились из-за отсутствия финансирования.

С 1 декабря 2016 года Тольяттинское лесничество, которое я возглавлял, расформировали. Министерством было принято и озвучено руководству города решение, что содержать лесничество в границах нелесного фонда больше нельзя – это нарушение закона.

Согласно статье 23 Лесного кодекса РФ основной территориальной единицей управления в области использования, охраны, защиты, воспроизводства являются лесничества и лесопарки. Город должен был создать структуру лесничества. Однако вместо этого было принято решение расширить лесной отдел при муниципалитете. Сегодня сотрудники бывшего Тольяттинского лесничества ушли работать в другие места.

– То есть сейчас нашим лесом никто не занимается? А как же программа «Фонда Тольятти»?

– Когда фонд запустил программу «Наш лес», меня пригласили проконсультировать ее участников, рассказать, как необходимо производить посадку сеянцев. С помощью «ФТ», организаций города и горожан было восстановлено более 100 га леса. Эту работу нужно продолжать.

В этом году после визита губернатора принято решение продолжить лесовосстановительные работы. При этом мы объясняли, что после затишья, которое длилось два года, придется снова начинать с подготовительного этапа: на очищенных площадях начинают расти осина, клен, и, если их не убрать, через 15–20 лет в лесу будет «непроходимый завал», и в пожарном отношении тоже станет небезопасно.

Результаты лесопатологического обследования лесного массива в черте города показывают, что лес заражен вредителями и болезнями. Зафиксированы очаги рыжего соснового пилильщика и пилильщика ткача звездчатого. В этом году и территории соседнего Ставропольского лесничества на площади более 750 га подвержены заражению вредителем – пилильщиком ткачом звездчатым. Чтобы спасти лес, его обработают авиационным и наземным способом.

В городском лесу вредитель тоже есть, просто в черте города подобную обработку производить нельзя, значит, надо принимать другие меры, вести систематические комплексные лесохозяйственные, лесозащитные мероприятия. Тольяттинский лес ослаблен из-за возраста и той антропогенной нагрузки, которую он несет, и, если за ним не ухаживать, он может очень быстро погибнуть.