«Нет лесничества – нет и леса. Это аксиома»

Один гектар леса поглощает за год около 9–10 тонн углекислого газа и других вредных веществ. С пожаром 2010 года мы потеряли около 2 тыс. гектаров «легких» города, которые теперь не помогают нам в сложной экологической ситуации. О проблеме снижения защитной функции зеленого пояса, о том, из-за чего погибают молодые посадки и что случилось с федеральной программой восстановления леса, которая должна была действовать до 2025 года, рассказывает бывший главный лесничий Тольяттинского лесничества Анатолий Подгорнов.

– Анатолий Александрович, какие возможности по фильтрации воздуха сохранились у нашего леса сегодня?

– На самом деле ситуация в этой области всегда была шаткой. Объясню почему. Да, наш лес выполнял функцию защиты, но пребывал не в самом хорошем состоянии задолго до пожара. В 1996 году, после выхода нового Лесного кодекса, его вывели из состава лесного фонда и минимизировали для него федеральное финансирование. С каждым годом обеспечение становилось все меньше, сокращались и работы – начиная с очистки от захламленности и заканчивая санитарно-оздоровительными мероприятиями. Мы выполняли какую-то мизерную часть от того, что требовалось.

Потом была реформа 2007 года, когда объединили лесхозы, убрали охрану, зато выделили целую структуру управленцев. Тогда же городской лес попал в правовой вакуум – из лесного фонда его вывели, а статус городского он так и не приобрел. Финансирование в тот момент вообще прекратилось, ситуация начала приближаться к критической. Из-за невозможности поводить мероприятия по уходу наш лес еще до пожара почти изжил свою функцию по очистке воздуха.

– Поясните, что это значит.

– Лес – живой организм, его можно сравнить с человеком. Если в 45 лет люди себя чувствуют хорошо, то из семидесятилетнего пенсионера какой работник? То же самое и здесь. У каждого растения определенный возраст. Например, береза набирает силу в 60–70 лет, поглощает много углекислого газа и выделяет достаточное количество кислорода. У сосны такая сила возникает в 80–100 лет. А нашим насаждениям уже за 120–130 лет, и функция защиты у них значительно утратилась. Причина в том, что нельзя было проводить сплошные рубки и заниматься реконструкцией. Бывшие лесхозы пытались это делать еще в 80-е годы ХХ века. Например, недалеко от улицы Лесной есть посадки, где сосны стоят полосами – полоса взрослых деревьев сменяет полосу молодых. Лесхозы пытались таким образом обновить имевшиеся тогда лесные насаждения. И пока одни посадки уже уходили, другие набирали силу. Но этим надо было заниматься намного раньше и совсем в других масштабах.

К тому же у нашего леса огромная антропогенная нагрузка – вокруг заводы, высокая посещаемость, огромный лабиринт дорожек. Лес находится между тремя районами, расстояние между которыми всего 10–15 километров, и, конечно же, он сильно перегружен. Раньше здесь животных было огромное количество, а сейчас крупных (лосей, косуль) уже давно нет. Да и белочки, зайцы, лисы встречаются все реже – живность отсюда ушла. Когда-то все побережье было свободным проходом для животных, и они двигались к нам зимой через Волгу, шла большая миграция. А сейчас берег застроен. Город огражден заборами, домами, турбазами. И животные к нам больше не заходят.

– И потом к этой ситуации добавился пожар 2010 года.

– Да. Пожар нанес большой урон – огнем прошло 2 тыс. 89 гектаров. Из 8 тыс. гектаров у нас осталось шесть. Восстановление леса началось в 2010 же году благодаря включению его в областную программу, которая должна была действовать до 2025 года. Мы тогда провели большую работу по расчистке горельника: на 100% площади убрали последствия верхового пожара (около 900 гектаров) и потом все остальное, что усохло позже.

В 2010-м посадили первые 0,5 гектара. Посадки шли в 2011-2014 годах. Всего было высажено 1350 гектаров. Этот лес сегодня поднимается, ему уже можно радоваться.

Напомню, программа должна была действовать до 2025 года, но четыре года назад по ряду формальных причин финансирование прекратилось. Тогда же были остановлены посадки и другие необходимые лесохозяйственные, лесозащитные и санитарно-оздоровительные мероприятия. Те деревья, которые посадили в 2011 году, в 2016–2017 годах должны были перевести в разряд лесных насаждений и начать мероприятия по уходу за ними. Однако этого не произошло – денег нет, и деревья стали частично погибать.

– Но кроме областных программ в восстановлении леса активное участие принимала общественность города. Разве этой инициативы было мало?

– Конечно, общественность и жители города начиная с 2011 года занимаются восстановлением леса. Сначала ГБФ «Фонд Тольятти» взял на себя 1,2 гектара, потом к нему присоединились другие организации – СИБУР, «КуйбышевАзот», ГК «ЭкоВоз», предприятия малого и среднего бизнеса. И они с каждым годом наращивают посадки: если раньше брали по одному гектару, то сейчас – 2,5 гектара. СИБУР, «КуйбышевАзот» сажают по 8 гектаров в год.

В 2016 году силами предприятий было освоено около 150 гектаров, сегодня эти посадки возросли до 200 гектаров. Да и активность тольяттинцев растет. На сегодняшний день территория, на которой был пожар, восстановлена на 90%.

– Когда будут проводиться осенние посадки?

– Около 15–20 гектаров посажено общественностью весной, еще 10 гектаров планируется в октябре. На деньги, выделенные городской администрацией, расчищено и подготовлено к посадкам 100 гектаров земли. Посадки будут проводиться на тольяттинской и ставропольской части городского леса. Аукцион уже разыгран, его выиграли две местные компании.

Однако посадить – только часть дела: чтобы лес вырос, надо систематически проводить комплекс лесохозяйственных мероприятий. Посадки надо дополнять, полоть – проводить агротехнический уход, обрабатывать от вредителей и т.д. А на это пока нет денег. Еще один важный момент: если за насаждениями не ухаживать, появляется нежелательная древесно-кустовая растительность. Вырастают осины, клены, которые заглушают посадки, и те гибнут. Кроме того, эти деревья недолговечны: осина растет 10–15 лет, потом погибает, из-за чего возникает захламленность. А это серьезная проблема, для решения которой денег практически никогда не выделялось. (Были маленькие программы, по которым мы за пять лет решили лишь мизерную часть этой задачи.) Захламленность леса с каждым годом растет. Поэтому чем больше мы будем убирать из леса завалов, тем меньше останется возможности для повторения того, что было в 2010 году. Ведь если начнет гореть валежник, это будет чревато.

– Что надо сделать, чтобы кардинально решить ситуацию?

– Для этого в Тольятти необходимо создать городское лесничество, которое должно вести полноценный комплекс работ, необходимый для нашего леса. Статья 23 Лесного кодекса РФ гласит: основным территориальным органом управления в области использования, охраны, защиты, воспроизводства лесов на территории населенных пунктов, на которых расположены городские леса, являются лесничества, а не отдел лесного хозяйства.

И в этом лесничестве должны быть мужики-работяги, парк техники, своя бригада пожарных. Все это надо создавать в комплексе, и именно при лесничестве. Оформить такой орган пока не получается по ряду объективных и субъективных причин. Чтобы создать эту структуру, необходимо ежегодно от 150 до 300 млн рублей.

– А как обстоят дела в Ставропольском лесничестве, которое прежде было вместе с Тольяттинским в составе лесхоза?

– У нас есть федеральное финансирование, которое на 100% надо обязательно выполнять. В Ставропольском лесничестве в 2010 году погибло более 200 гектаров лесных насаждений, мы их восстановили, ежегодно производим дополнение посадок, ухаживаем за ними, и в этом году посадки 2013 года на 80% переводим в покрытую лесом площадь – они уже считаются лесными насаждениями. Кроме этого, после того как этим посадкам исполнится пять лет, будем проводить за ними лесохозяйственный уход – осветление, прочистку, прореживание. Также в срок проводятся все противопожарные и лесозащитные мероприятия.

Очень важно своевременное тушение лесных пожаров. С 2010 года не допущено ни одного крупного лесного пожара. За восемь лет произошло всего 16 пожаров на площади 7,5 гектара. Это результат работы нашего лесничества. Со временем наши посадки станут настоящим лесом, который на 100% будет выполнять все защитные функции, превратится в зеленый фильтр нашего города.

А в Тольятти функция фильтрации воздуха у леса снижена и продолжает снижаться с каждым годом: у старых деревьев она исчезает, а молодые не успевают ее набрать. И все мы, те, кто живет здесь, это очень сильно ощущаем. Поэтому местные власти должны создать структуру – тольяттинское лесничество и позаботиться, чтобы она начала работать. А потом уже просить деньги – у области, у Федерации. И финансирование обязательно будет. Но надо двигаться и шевелиться уже сейчас. Если этого не сделать, у нас в городе так и будет нехватка полноценного леса. Маленькие мероприятия от общественности – это все до поры до времени.

Бизнес не может систематически выделять деньги на лес – он выделяет средства на посадки. А лес как маленький ребенок – за ним необходимо ухаживать, его нужно вырастить.

Нет лесничества – нет и леса. Это аксиома.