«Падение интереса к футболу – это вообще не про Самарскую область и не про нас»

 

Имя председателя Федерации футбола Самарской области и руководителя ФК «Лада» Дмитрия Герасимова сегодня известно всей стране: это он воспитывал трех игроков российской сборной – Дзагоева, Зобнина и Кутепова – в период их обучения в Академии им. Коноплева. Как все было устроено в Академии образца эпохи Абрамовича, сколько нужно денег, чтобы вырастить чемпионов в этом виде спорта, и почему спонсоры не спешат оказывать помощь СДЮСШОРам и детским футбольным клубам – в большом интервью «ПН».

 

– Дмитрий Сергеевич, с чего начался ваш путь в большой футбол?

– Я пришел в детско-юношеский футбол в семь лет, занимался в СДЮСШОР «Торпедо». Занимался до второго курса института. Самое большое достижение нашей команды – третье место в первенстве России, по итогам получил первый взрослый разряд.

Это было в конце 80-х годов. Даже когда перестал играть, связь с этим видом спорта не прерывалась. Окончил вуз, занялся коммерцией, параллельно продолжил развивать футбол в городе. В 2006 году, после смерти основателя, я возглавил Академию футбола им. Ю.П. Коноплева: проработал там до 2016 года. В 2017-м Академия перешла под юрисдикцию области, и сейчас ею руководит другой человек.

 

– Получается, вы пришли в Академию в период ее расцвета, и при вашем руководстве выросли три игрока сборной – Алан Дзагоев, Роман Зобнин и Илья Кутепов.

– Да, это было время, когда финансирование обеспечивал Роман Абрамович. На его средства была  полностью обновлена инфраструктура. Я несколько лет подбирал коллектив, каждого сотрудника в своем направлении, собирал тренерский штаб, который создавал всю футбольную философию Академии. Плюс региональный селекционный отдел, который работал по всей России.

 

У нас работали тренеры с мировым именем. Неоднократно бывал Гус Хиддинк – он приезжал вместе с Абрамовичем смотреть на успехи школы. И отдельно наведывался, показывал мастер-класс, проводил тренерские курсы. Мы с ним знакомы, и он нашу Академию знает не понаслышке.

 

– Вырастить сильных футбольных игроков, будущих чемпионов – что за этим стоит?

– Здесь несколько составляющих. Прежде всего сам ребенок должен хотеть играть в футбол. Второе – тренер должен вложить в него душу. Плюс хорошая инфраструктура и содержание, а именно: поля, проживание, питание, тренировки, хорошие спарринги, турниры, обязательно нужно выезжать на международные встречи, чтобы ребята могли пробовать свои силы с игроками других стран. Если взять и использовать все эти составляющие, будет эффект.

 

– Можно ли подготовить новых чемпионов в Тольятти при существующих условиях?

– Да, но необходимо улучшать инфраструктуру, ставить полноразмерные манежи в Самаре и Тольятти, делать поля с подогревом, потому что у нас зима девять месяцев в году. Все замерзает, а, как известно, на льду футболом не позанимаешься. Не хватает транспорта, чтобы ездить на чемпионаты области и Приволжья, а выезды у ребят должны быть постоянные. Экипировка, мячи – требуется много всего. Для этого необходимо серьезное дополнительное финансирование.

 

– Сколько нужно денег на одного игрока футбольной школы в год?

– Сложно сказать, смотря как использовать. Можно выделить миллион и весь его съесть в прямом смысле слова – потратить на продукты. А можно распределить на поездки, экипировки и питание. Но при этом помнить, что и рацион игрока должен быть насыщенный. В конечном итоге все сводится к финансированию: сколько дают денег, на столько СДЮШОРы и пытаются прожить. Если честно, на те средства, которые сейчас выделяются, нормальную смету составить сложно.

  

– Пока шел чемпионат мира, постоянно звучали имена ваших воспитанников и название Академии. Как вы думаете, это поможет выделению средств для ее восстановления и развития футбола в регионе?

– Поможет. Я уверен, что развивать футбол будут не только в нашем регионе, но и по всей России. Везде прошедший чемпионат должен дать толчок к созданию новых клубов и поддержки существующих академий и СДЮСШОР. Конечно, здорово, что тольяттинская Академия на слуху и наши ребята отлично себя проявили на ЧМ-2018, показали очень хороший футбол. Когда Дзагоев после травмы вышел на поле во время игры с хорватами, было видно, что команда усилилась. С его передачи был забит гол, кроме того, он отличился в  серии  пенальти.

 

– А вы как президент Федерации футбола в регионе помогаете привлекать финансирование?

– Естественно, помогаю: встречаюсь с главами районов, главами городов, где существуют детско-юношеские спортивные школы, команды, которые воспитывают игроков на область. Стараюсь привлекать спонсоров. Но идет все, признаюсь, очень тяжело.

Потому что спонсор ждет каких-то преференций от региональных властей в плане смягчения налоговой политики, но их не получает. Выходит, что он и деньги в футбол вкладывает, и налоги платит по полной программе. Поэтому люди не очень охотно идут на спонсорство.

Чтобы исправить ситуацию, нужна законодательная инициатива. Ну и не все бизнесмены любят футбол, есть ведь много других видов спорта. А чтобы их привлечь внимание к футболу, надо на законодательной основе создать такие условия, чтобы им захотелось поддерживать именно этот вид спорта.

 

– Что вы думаете о детских футбольных клубах, которые открыты в городе? Как оцениваете их работу? Насколько охвачены этим видом спорта тольяттинские мальчишки?

– Для массового вида спорта этих клубов достаточно. У нас есть две частных школы, они тренируются на арендованных полях и  оказывают платные услуги, что-то около 2,5 тыс. рублей в месяц, что не каждая тольяттинская семья в нынешних условиях может себе позволить. Это массовый, любительский футбол.

 

Профессионально готовят футболистов СДЮСШОР № 12 «Лада» и Академия футбола им. Ю. Коноплева, которые участвуют в вертикали подготовки игроков для флагмана областного футбола – самарских  «Крылья Советов».

 

– Есть такое мнение, что талантливым ребятам мешают пробиться какие-то коррупционные моменты, что здесь нужны деньги и связи. Есть такая проблема?

– Я бы не сказал, что в нашем футболе такая проблема присутствует. Хорошего игрока легко заметить и отличить. Тяжело пробиться «поздним» ребятам, которые раскрываются позже. Это возрастные особенности: кто созревает позже, тому сложнее пробиться.

Футбол – это массовый вид спорта, конкуренция высокая. Все зависит от ребят. Каждый тренер и специалист видит отношение к игре, и если есть талант, его заметят.

 

– Сколько игр вы посетили на чемпионате?

– Открытие в Москве Россия – Саудовская Аравия и две игры в Самаре: Россия – Уругвай и Дания – Австралия. Оценка игры нашей сборной – «отлично».

 

– Праздник футбола остался позади, и все чаще высказывается такая точка зрения, что интерес к этому виду спорта скоро снизится, а стадионы останутся стоять без дела.

– Я считаю, наоборот, спада не будет. Ведь до чемпионата все развивалось, и сейчас развитие пойдет в ускоренном темпе. К тому же в РФ теперь создана инфраструктура мирового уровня, и наша задача – наполнять эти объекты и двигаться к новым целям.

 

Это прежде всего большой стимул для привлечения к занятиям футболом молодежи, популяризация этого вида спорта.

 

На новом стадионе такого уровня можно проводить соревнования любого статуса, начиная от детско-юношеских, заканчивая чемпионатом России и европейских кубков. Падение интереса к футболу – это вообще не про Самарскую область и не про Самару. Наверное, не нужно напоминать, что в те годы, когда «Крылья Советов» вышли в премьер-лигу и играли на стареньком самарском стадионе «Металлург», он всегда заполнялся, причем зачастую под завязку. Так что у меня нет сомнений, что новая арена будет востребована.

 

– До нового чемпионата четыре года. Какие цели и задачи стоят перед Федерацией футбола на этот период?

– Популяризация игры, доступность – чтобы любой мальчик мог попробовать себя в этом виде спорта, чтобы в каждом городе и каждом поселке появились некоммерческие футбольные школы и отделения. Не у всех есть возможность платить по 2,5 тыс. рублей в месяц. А если именно в семье со скромным достатком растет одаренный ребенок? Мы должны дать ему возможность заниматься в СДЮСШОР бесплатно.

 

– В Катар собираетесь?

– Очень хочу поехать. По крайней мере, я это запланировал: надеюсь, все сложится.