Что происходит? Кто виноват? Что делать?

Руководитель Тольяттинского подразделения Росгидромета Надежда Карпасова рассказала о том, что происходит с тольяттинской атмосферой сейчас (и в 90-е), где можно ежедневно смотреть результаты оперативных проб воздуха на 14 химвеществ на семь утра и как лес защищал наши легкие.

Что происходит?

– Надежда Ивановна, первый вопрос: мы предполагаем, что технологические процессы на тольяттинских предприятиях не могли сильно измениться за последний месяц или год, но с чем тогда связана резко ухудшившаяся экологическая обстановка?

– Сложившаяся сейчас ситуация в Тольятти – это нонсенс, такое случилось первый раз за все годы наблюдения! Этот август был очень тихий по ветру, и так сложилось, что в течение 23 дней выбросы разных предприятий накапливались в атмосфере. И это облако пошло гулять по городу, смешиваясь еще и с автомобильными выхлопами. Оно опускалось сверху, и мы часто получали жалобы жителей с верхних этажей. Мы обязаны реагировать на жалобы людей, выстраивать свою работу по сложившейся ситуации.

Раньше лес между районами задерживал и фильтровал выбросы, недавно ушло 2 тыс. гектаров леса, емкость зеленых легких города срезалась. Лес действительно притягивает, задерживает и перерабатывает выбросы, он выполняет огромную роль.

Кто виноват?

– Второй вопрос, с одной стороны традиционный для России, но с другой сейчас особенно острый для Тольятти: кто виноват? Есть ли у вас данные по выбросам предприятий Тольятти и их вкладу в общий вред экологии города?

– Мы не работаем именно с предприятиями по выбросам – это не наши полномочия. Но когда возникают неблагоприятные метеоусловия, даем предприятиям рекомендации, как поступать в такие периоды. У нас для каждого источника загрязнения есть рекомендации – по какому режиму работать в таких случаях.

– А вы можете потом проверить, выполнялись ли эти условия предприятиями?

– Да, по показателям концентрации загрязняющих веществ на следующий день. И если они не растут, можно предположить, что предприятия следуют рекомендациям.

– И какие были показатели в августе и сентябре?

– В августе было четыре случая превышения ПДК по аммиаку – от 1,2 до 1,9 ПДК – 18, 20, 28 и 31 августа, в этот же день один случай превышения по диоксиду азота (1,1 ПДК). Все нарушения зафиксированы на пункте контроля по адресу бульвар 50 лет Октября, 65.

В сентябре мы пока зафиксировали одно нарушение по аммиаку – 1,6 ПДК 10 сентября и одно нарушение по формальдегиду – 1,2 ПДК 15 сентября.

– Как именно вы проверяете концентрацию разных веществ и каких именно?

– У нас есть восемь стационарных пунктов контроля по всему городу, включая Тимофеевку.

Карта точек контроля Росгидромета в Тольятти / источник: официальный сайт мэрии г. Тольятти / экологический атлас города.

Мы мониторим 23 примеси, которые выбрасываются тоннами. Из этих 23 веществ 14 веществ мы определяем оперативно, каждый день берем 140–180 проб воздуха и до обеда выдаем результаты. Причем программа забора проб индивидуальна для каждого поста.

Смотреть их можно ежедневно у нас на сайте: http://pogoda-sv.ru/monitoring/ecology_aero/sam/tol.php А годовую аналитику мы собираем в ежегодный отчет, он также не секретен и выложен на официальном сайте: Годовой отчет – на сайте Pogoda-sv.ru http://pogoda-sv.ru/docs/ecology_info/ecology_review/sam_2017.pdf

Вот так выглядят результаты ежедневного оперативного мониторинга по основным загрязняющим веществам.

– Но ведь химзаводы выбрасывают намного больше веществ. Почему проверяются только именно эти 23 примеси?

– Список выбран неслучайно – было проведено полное обследование региона и составлен перечень выбросов: по объему, влиянию на здоровье человека и условиям рассеивания в городе.

При расчете есть вещества, концентрации которых настолько минимальные, значительно ниже ПДК, и поэтому смысла включать их в мониторинг просто нет.

– Можно ли по анализу воздуха понять, какое именно предприятие совершило выброс?

– По молекуле сложно определить, чья она. Кроме того, когда мы забираем пробы воздуха, ветер меняется кардинально за 20 минут, и уловить, откуда именно принесло и что было захвачено попутно и на основе этого приписывать выбросы какому-то конкретному предприятию, нельзя.

Судить о вкладе конкретного предприятия можно только по веществам-маркерам – тем, которые есть только у них. Но этих веществ нет в мониторинге этих 23 веществ.

Что делать?

– Может быть, есть смысл расширить линейку мониторинга веществ?

– Эти 23 вещества были определены госпрограммой на основе долгосрочного исследования. Если добавлять к этой программе новые вещества, то сначала надо около года исследовать воздух на содержание этих веществ, чтобы понять, в какой концентрации они содержатся, есть ли вообще норматив ПДК по этим веществам, и если их нет в принципе, то в мониторинг они не попадут.

И таких веществ, по которым вообще нет норм ПДК, довольно много. В воздухе могут встречаться около 400 различных химических веществ и соединений, но на них все не разработаны нормы.

Но косвенно у нас эта информация все равно есть: если мы видим сохранение в воздухе концентрации по основным веществам, которые выпускаются тоннами, значит, режим выбросов не нарушается. Если же есть тенденция к росту и нарушениям ПДК, мы можем с высокой вероятностью предположить, что и выбросы веществ, которые не мониторятся, также вырастают.

Надо выбрать главное – не нужно мониторить все.

– Расскажите о запахе подробнее: как конкретно пахнут вещества, которые выбрасывают в атмосферу заводы и химпредприятия? Могут ли быть выбросы вообще без запаха, но при этом очень вредные?

– Запах – обычно это смесь десятков веществ, а может быть и сотен. Причем не только тех, которые выбросили на предприятиях, но и тех, что образовались при взаимодействии в атмосфере. Например, диоксид азота может являться катализатором и способствовать тому, что в атмосфере из выброшенных автомобилями и промпредприятиями органических веществ синтезируется формальдегид.

При этом примеси, которые определяются на наших пунктах контроля, могут не иметь запаха или очень слабый, но тем не менее они вредны. Например, диоксид серы, фтористый водород. И, наоборот, бывают очень пахучие, но относительно безвредные вещества.

– Как можно определить, сильный ли запах и насколько он превышает норму? Кто это делает?

– Есть специальный прибор, который измеряет интенсивность запаха, и есть шкала запаха. В качестве эталона запаха применяется бутиловый спирт, и по отношению к нему определяются все остальные запахи.

Но систематический мониторинг и контроль именно запаха не осуществляется, его нормирование отсутствует. Поэтому, когда возникает вот такая ситуация, как сейчас в Тольятти, мы начинаем поднимать материалы, какой вообще опыт по запаху имеется у нас в России.

И, как оказалось, есть рекомендации, ГОСТы, разработанные методики, по которым проводится обследование отдельных городов на запах. Запах для каждого города нормируется, ведь нельзя исключить ни котельные, ни заводы, они никуда не уйдут. Обследовав обстановку в городе, специалисты делают вывод – в этом городе самая высокая граница запаха должна быть вот такая. И когда мы ее принимаем, то требуем ее соблюдения от предприятий.

– И какой уровень запаха рассчитан для Тольятти?

– Эту границу еще предстоит определить, нужно провести обследование по запаху: какие есть источники, как он распространяется по городу, какие условия рассеивания.

Когда мы определили интенсивность запаха, нам нужно рекомендовать меры – а что нужно сделать, чтобы этот запах снизить? И такие технологии уже существуют.

– Если сравнить картину в последний год и то, что было до этого, ситуация с экологией ухудшается?

– В 90-х годах индекс загрязнения атмосферы в Тольятти был очень высокий, значительно выше, чем сейчас. После перестройки предприятия снизили мощность, вводили производства, где были применены более современные экотехнологии. В результате, по нашим наблюдениям, на протяжении многих лет уровень загрязнения воздуха снижался: от очень высокого к высокому, затем к повышенному, а в 2015–2016 годах мы вообще были на низком уровне загрязнения.

Если до 2015–2016-го в день мы фиксировали один-два случая превышения ПДК какого-либо вещества из нашего оперативного списка, то в последнее время случаи превышения ПДК были, может быть, раз в неделю, раз в две недели – снизилась периодичность появления.

Снизилась также и мера превышения: если раньше мы часто фиксировали превышение ПДК в два-три, даже до пяти раз, то сейчас случаи превышения какого-либо вещества ПДК находятся в диапазоне от одного до двух.

Кстати, недавно федеральные органы пересмотрели норматив ПДК по формальдегиду в сторону увеличения. И если по старым критериям в прошлом году в Тольятти уровень формальдегида в воздухе был по нормам «повышенный», то по новым, увеличенным, он теперь в пределах нормы. Это компетенция Главного санитарного врача России.

– Что необходимо сделать, чтобы остановить уничтожение экологии Тольятти? С чего начать решение этого вопроса?

– На совещании в администрации в прошедшую пятницу шел серьезный разговор, рассматривались конкретные предложения и меры. Давайте подождем выхода решения совещания в администрации в пятницу – и начнем совместно работать: и власть, и предприятия, и природоохранные службы любого уровня. Думаю, специалисты нашего учреждения будут включены в состав рабочей группы.

Мы подали свои предложения: по нормированию запаха, приобретению ольфактометра (это прибор по определению запаха), покупке мобильной лаборатории. Пока у нас отсутствует оперативная группа по анализу воздуха – нет возможности оперативно реагировать на сигналы и жалобы жителей.

– Да, но все предлагаемые сейчас меры относятся больше к исследованию, чем к конкретным действиям по улучшению обстановки.

– Сейчас мы стоим на той ступени, которую Запад, наверное, уже перешагнул: они перешли от контроля к управлению качеством атмосферного воздуха. И поэтому нужны меры воздействия, нужно управление качеством. Сейчас мы никакого влияния на предприятия не имеем, осуществляем только мониторинг.

– Но что-то вы делаете по итогам мониторинга?

– Каждый случай превышения ПДК ежедневно передается в природоохранную прокуратуру Самарской области, и она реагирует, проверяет.

Поэтому важно донести до людей: город не брошен, все организации, в чьи полномочия входит забота об экологии – работают.

Мне было обидно увидеть под окнами девочку с плакатом «Росгидромет замалчивает правду», я пригласила ее к себе, и она пришла ко мне в кабинет, я ей пояснила, чем мы занимаемся и где можно посмотреть, что мы делаем. Она ответила: «Я не хотела вас обидеть, просто хочу привлечь внимание. Меня поставили, и я стою». Но истерия и ажиотаж еще ни в одном деле не принесли пользы – мы видим проблему и готовы помочь в ее решении.