«Вникать в сложную тему экологии всерьез мало кто хочет»

Директор института экологии Волжского бассейна РАН Сергей Саксонов в большом интервью «ПН» поднимает тему накопленного экологического ущерба и его воздействия на окружающую природу, называет актуальные проблемы городской экосистемы, говорит о необходимости перемен в сознании местных жителей и разбирает нюансы концепции развития города в природоохранной сфере.

– Сергей Владимирович, проблема экологии на последней стратегической сессии была заявлена как самая актуальная и первоочередная для Тольятти. Сразу возникает вопрос: насколько все плохо и кто в этом виноват?

– Есть такое понятие, как «накопленный экологический ущерб». Мы живем в долгу у природы, а надо бы, как говорил организатор Жигулевского заповедника Иван Иванович Спрыгин, жить на проценты. Из-за того, что мы вовремя не занимались облагораживанием, поддержанием окружающей нас среды, оставляя это на потом, ущерб продолжал накапливаться и сегодня превратился в одну из основных проблем крупных городов, в том числе и  Тольятти. А ведь ресурс, созданный природой, – это наше благо, будущее наших детей. Вот когда мы изменим свое мышление и поймем, что надо думать о завтрашнем дне, начнутся перемены и вокруг нас.

Хотя с городами вообще не все так просто. В природе есть закон продукции и деструкции. Продукция – это когда растения из солнечного света благодаря хлорофиллу производят биологическую массу. Если она в виде фруктов и овощей – мы ее едим, если это дерево – строим. И после того как все это использовалось, на сцену выходят другие организмы, которые занимаются деструкцией – переработкой, в процессе которой любой организм разделяется на молекулы и атомы, снова попадающие в круговорот природы.

Так вот, в городах этот закон не работает. Мы потребляем все, что к нам приходит из окружающей среды, а сами мы ничего не производим – у нас же нет фотосинтеза, как у растений. То есть мы производим только отходы. До конца они не перерабатываются, так как пока не открыты механизмы биологической переработки. И появляются свалки, которые начинают жить своей жизнью, на них идет процесс разложения веществ, продукты которого попадают с грунтовыми водами в почву, воздух, воду. И мы отходами своей же деятельности пользуемся. Какая же тут может быть здоровая среда?

– Получается, жить в городах опасно? Так что же, всем переехать в деревню?

– Действительно, в селе все более-менее приближено к природной экосистеме. Но у нас в Самарской области 70% населения живут в городах и не хотят обосновываться в сельской местности. Хотя каждый город, условно, – это ядерный реактор по производству отходов. Плюс еще психологическая проблема от высокой плотности населения – агрессия. Такого негатива нет в природной экосистеме.

Однако я бы не ставил так кардинально вопрос с обязательным переездом на село. Просто надо знать, что город – это особая экосистема, которая должна по-особенному управляться, планироваться и поддерживаться. Но получается не совсем хорошо: оказывается, услуги эти очень дорогие и денег на все не хватает. Хотя они, наверное, где-то все же есть: я не экономист, но вижу, что, когда надо провести чемпионат мира, средства находятся.

– И все же что больше всего загрязняет наш город: его жители, заводы или автотранспорт?

–  Конечно, заводы являются частью системы, которая оказывает влияние на экологию, но на первое место в последние годы выходят автомобильные выбросы. Тольятти как был автомобильной столицей, так и остался: у нас более 250 тыс. единиц машин, и их количество неуклонно растет. Мы говорим о том, что качество бензина должно быть евро-4, и двигатель надо сделать так, чтобы выбросы были минимальными. И тем не менее фиксируем в воздухе много загрязняющих веществ от автотранспорта. Зимой эти выбросы попадают в снег, снег тает, попадает в Волгу, мы пьем воду из Волги, и дальше все идет по кругу.

– А что насчет промышленности? Есть мнение, что поскольку заводов, по сравнению с советским временем, стало меньше, то и выбросы уменьшились.

– Тем не менее доля нефтехимических предприятий в регионе большая. Они развиваются, увеличивают мощности. У наших крупных компаний есть действующие масштабные программы по снижению негативного воздействия на окружающую среду. И если бы этих программ не было, поверьте, все было бы намного хуже. Выход компаний на международные экологические стандарты – это проявление их желания участвовать в сохранении экологии.

Но есть еще и малый бизнес: например, компании, расположенные в Северном промузле, в ОЭЗ. Все прекрасно понимают, что бизнес всегда надо, что называется, ловить за руку, иначе он выкинет какую-нибудь штуку. Но этого никто не делает. Есть простой индикатор влияния промышленности на окружающую   среду – это наше здоровье. И если у местного населения тренд на повышение заболеваемости, значит, не все благополучно. Хотя по всем государственным программам наш приоритет – человек.

Конечно, нужно работать над изменением ситуации. Вот в майских указах президента сформулирована новая программа по экологии. Раньше таких программ не было, и если она появилась – это сигнал к действию.

– Как вы думаете, сколько времени должно пройти для того, чтобы у тольяттинцев появилось экологическое сознание?

– Когда я был школьником, то ждал коммунизма. Тогда все его ждали. Теперь ждем, когда сформируется экологическое сознание. Это, кстати, посложнее коммунизма: речь идет о системе, которая должна начать работать и дать стране подготовленных людей. Процесс этот не быстрый, и экологическое сознание мы получим лишь через несколько поколений упорного труда. Но этим все равно надо заниматься уже сегодня.

Давайте посмотрим на наше образование: в местных университетах нет классической кафедры общей биологии или экологии. А чтобы стать подготовленным человеком, нужно изучать биологическую экологию – науку о жизни. Точно так же в школах – часы по экологии снижаются до минимума. Для меня загадка, почему так происходит. В прошлом году мы издали хороший учебник «Прикладная экология для высшей школы». Никто из профессоров и педагогов города Тольятти не изъявил желания его приобрести. Почему? На мой взгляд, это показатель того, что вникать в сложную тему экологии всерьез мало кто хочет. У нас же как становятся экологами? Вышел, устроил флешмоб, помахал платочком – все превращается в показательные акции.

– В стратегии Тольятти-2030, которая сейчас разрабатывается, есть экологический блок. Что туда входит и удастся ли достигнуть предполагаемых результатов?

– Такие документы сегодня нужны, тем более не так давно появился закон о стратегическом планировании. Думать о завтрашнем дне, о детях – это правильно, больше того, необходимо. С нашей же стратегией вообще вышла интересная история.

Торги выиграла РАНХиГС. И отчасти губернатор прав, называя их «пришлыми». Мне в этой части непонятно, почему Тольятти и Самара не разрабатывают стратегию сами – мы же знаем местную специфику, нам это сделать было бы проще.

Моя первая критика предлагаемого документа была связана с тем, что разработчики концепции вставили в него в качестве стратегического планирования фрагменты природоохранного законодательства, которое регламентирует взаимодействие человека с окружающей средой. Какая же это концепция? Есть закон – выполняй его независимо от концепции. Потом они представили слишком точные индикаторы будущих изменений – это тоже смутило. Например: будет введена 100% очистка ливневых стоков. Или: объем сбросов и загрязнения сточных вод в поверхностные воды сократится на 30%. Но жизнь меняется, все развивается, а где же риски?

Впрочем, главное, чтобы разработанную концепцию не положили на полку. Для этого мотивация должна быть мощная – здоровье детей, любимой женщины. В стратегии такая мотивация отсутствует.

– Вы верите, что цели, заложенные в стратегии, будут достигнуты?

– Вся моя жизнь проходит в вере и ожидании. Пришел Горбачев, сказал, надо перестроиться и будет все хорошо. Потом пришли другие лидеры и обещали хорошую жизнь. На мой взгляд, возможность достижения поставленной перед нами задачи – 50 на 50. Хотя на словах у нас все за экологию – только мешают лень, рутина и инерция.

Вот сейчас мы восстанавливаем лес из материала, привезенного из Татарстана, Башкирии, Саратовской области, потому что у нас нет своего семяпитомника. А в биологических науках говорится, что самый лучший материал – местный. У нас, к счастью,  есть еще замечательные сосны, которые могли бы дать прекрасный семенной материал. Но нет лесопитомника. Вот говорят: Тольятти – город амбициозный. Так давайте еще одну амбицию удовлетворим и создадим место для разведения и выращивания растений.

Да, в сфере экологии понемногу идет переход количества в качество. Но пока этот переход слишком незначительный, чтобы стать реально ощутимым.