«IT остается одним из направлений, где можно заработать хорошие деньги»
Один из самых известных в городе разработчиков IT-продуктов, создатель компании «Веблайм» Анатолий Кукаев в большом интервью «ПН» говорит о влиянии модных трендов на технологическую сферу, объясняет, почему не стоит опасаться «суверенного рунета» и что делать, если запретят торренты, раскрывает особенности ценоформирования IT-продуктов и называет причины, по которым самые продвинутые специалисты, покинувшие Тольятти, возвращаются обратно.
– Анатолий, когда была создана компания «Веблайм» и чем вы занимались в прошлом?
– Мы собрались вместе в 2006 году. За прошедшие годы наша специализация, конечно, поменялась. Если в нулевые мы просто делали сайты (создавали дизайн, верстку, хостинг), то сейчас разрабатываем куда более сложные вещи, вроде платежных систем.
– Рынок IT один из самых быстро меняющихся. Как вам удается оставаться в тренде?
– На самом деле все время оставаться в тренде не надо: многие модные направления живут год-два и потом бесследно исчезают. А вот языки разработок никуда не деваются.
Когда появились планшеты, у всех возникло требование, чтобы на них красиво отображались сайты, поскольку планшетами пользовались самые топовые клиенты. А сейчас планшеты отошли, а сайты остались.
Был период, когда модно было делать сайты c флеш-анимацией, а потом Джобс сказал, что устройства Apple не будут поддерживать флеш. И буквально через год в требованиях заказчиков появилось указание больше не использовать флеш, потому что у топовых клиентов он не открывался. Подстраиваться под это в принципе несложно: мода приходит и уходит, а базовые вещи остаются.
– Кто формирует модные направления сегодня?
– Сложно сказать. За последние пять лет IT-сфера глобально разрослась. Если раньше команда состояла из разработчика, дизайнера и проджект-менеджера, и это позволяло запустить продукт, то сейчас для более-менее серьезных вещей необходимы фронт-энд и бэк-энд разработчики, аналитик и так далее. Сфера очень большая, поэтому и тренды самые разнообразные.
Если говорить глобально, могу привести пример Германа Грефа, который как-то на Гайдаровском форуме сказал, что «те, кто не освоит Agile сегодня в текущих бизнес-процессах, будут лузерами завтра» (agile-методы – обобщающий термин для целого ряда подходов и практик, основанных на ценностях манифеста гибкой разработки программного обеспечения. – Ред.). То есть те, кто не перестроит процессы в компаниях, просто перестанут существовать. Это выступление подвигло все банки развивать IT-направления. Конечно, у них и раньше имелись такие отделы, но после заявления Грефа они выросли либо выделились в отдельные компании. Например, «СберТех» и «Альфа-Лаб». Вот так короткое выступление одного человека сделало целую революцию в отрасли.
– Раньше большинство разработчиков предпочитали работать как фрилансеры. Сегодня подход изменился?
– Если говорить о кадровом рынке, то нехватка специалистов на нем сейчас около 200%. Все банки стали IT-компаниями. Около 5 тыс. разработчиков требовалось в штат ВТБ, такие же потребности оказались у других банков, то же самое у «Озона», РЖД. Дальше идут крупные IT-компании, такие как Яндекс, Авито и прочие. Появляется огромное количество стартапов в Европе, которые нанимают ребят на удаленку. И есть компании, которые собирают команды и продают их – по такой модели работает EPAM Systems. Разработчики сидят в офисе в Тольятти, но работают на проекты, которые находятся далеко за пределами города и страны.
– В Тольятти много IT-компаний?
– Много небольших команд или компаний, где трудятся от трех до 20 человек, есть несколько филиалов крупных компаний. При этом их заказчик или работодатель может находиться в любой точке мира.
– А у нас в городе возникают IT-стартапы?
– Да, например, Квартплата24. Есть Мотодаром.ру – у них маркет-плейс по продаже мотозапчастей. Сейчас они проецируют свой сервис на автомобильный рынок, планируют расширяться.
– Это правда, что в IT-сфере можно заработать очень хорошие деньги?
– Смотря что вы подразумеваете под очень хорошими деньгами. Если в стартапе на раскрутку идеи нет $1 млн, то за него мало кто возьмется. Сейчас ведь мало разработать – нужен крутой маркетинг, а для этого – большой рекламный бюджет и специалисты. Даже сильная идея не взлетит без мощных инвестиций. При этом IT остается одним из направлений, где деньги, конечно, есть. Молодые люди, которые выходят на этот рынок, безусловно, имеют хорошие перспективы обеспечить себе будущее.
– Утекают ли «мозги» из Тольятти в традиционные места, где собирают разработчиков – в Москву, Венгрию, Калифорнию? И почему иногда они возвращаются?
– Все жалуются на утечку мозгов. Из Тольятти люди уезжают в Самару, из Самары – в Москву и Питер. В Москве жалуются, что уезжают в Европу или Америку. Эта тенденция существует везде, при этом компании продолжают работать независимо от миграции кадров.
Причин, по которым люди возвращаются, достаточно много. На Западе другая культура, не все там приживаются. Кто-то приехал, и ему в кайф, а кому-то тяжело общаться. Ты знаешь язык, можешь обмениваться идеями и мыслями, но не чувствуешь себя комфортно и полноценно. Например, когда в компании кто-то шутит и все смеются, а ты не понимаешь игры слов. У кого-то случаются проблемы со здоровьем, и оказывается, что медицина там очень дорогая. И ты не можешь работать, потому что болен, и не можешь лечиться, потому что за это надо платить.
В России у людей есть родственники и друзья, которых сложно перетащить за границу. Кроме того, в какой-то момент они понимают, что нет смысла переезжать, так как многие компании практикуют полностью удаленную разработку.
– Почему в Тольятти нет представительства Яндекса?
– У Яндекса в принципе не так много представительств. На Урале – Екатеринбург, на юге – Ростов, в Сибири – Новосибирск, в Поволжье – Нижний Новгород. И конечно же, Москва и Питер. В принципе, все регионы охвачены, а офисы есть в областных центрах. Если бы они захотели зайти в наш регион, то открылись бы в Самаре.
Кстати, в Тольятти есть серьезные компании. У того же Netcracker, в тольяттинском офисе трудится порядка 500 человек. У EPAM в Тольятти работают около 100–150 человек.
– Стоит ли как-то подготовиться к «суверенному рунету»?
– Мы об этом говорили на конференции «Стачка» в Ульяновске. Там был представитель «Ростелекома», представители власти и местные IT-компании. Сошлись на том, что если какое-то ограничение будет, то это произойдет плавно. Но, скорее всего, полного отключения не случится, ведь, как я уже говорил, у многих IT-компаний сотрудники находятся здесь, а заказчики за границей. И если гипотетически представить, что рубильник щелкнет, то внезапно много людей окажутся без работы. Думаю, это никому не интересно.
Из неудобств для пользователей – «отвалятся» некоторые соцсети, Booking, иностранные авиаперевозчики. Но глобальных проблем уже не случится. Когда массово пытались блокировать Telegram, страдали крупные компании, в том числе и банки. Думаю, что после того случая все получили по шапке, сделали выводы, и критичные данные и сервисы полностью перенесли на российские платформы.
– А торренты запретят? И если да, что тогда делать?
– Их значимость упала. За последние два года развились сервисы по музыке у того же Яндекса, заработали платные сервисы у YouTube, Amediateka и других компаний, можно фильмы и сериалы смотреть по подписке, и стоит это, в принципе, копейки.
– Многие родители ведут сегодня детей на IT-курсы. Насколько эффективны эти вложения?
– Зависит от курсов: все, что связано с математикой, развитием мышления, очень полезно. Важно знать не конкретный язык программирования, а логику, модель и подходы. И здорово, если детей обучают этому: чем бы ребенок потом ни занимался, в будущем такие знания пригодятся.
– Будет ли востребована эта профессия через десять лет?
– Думаю, что многие мелкие задачи, которым сейчас можно научиться за три месяца, автоматизируются, причем очень быстро. И те, кого массово набирают на простые работы в IT, останутся не у дел. Будут востребованы специалисты, которые понимают модели, алгоритм, то есть те, кто их создает.
– Нас ожидает восстание искусственного интеллекта?
– Сейчас очень популярно машинное обучение, когда модели скармливаются данные, и она на этих данных учится и постепенно начинает принимать решения.
Проблема в том, что при больших объемах данных сложно посмотреть, чему на самом деле машина научилась и как она себя поведет. Одно дело – жесткие алгоритмы, и другое – когда модель сама чему-то научилась и внезапно может принять не то решение, которого от нее ждет пользователь. Это, конечно, не восстание машин, но определенные, скажем так, сюрпризы действительно могут случиться.
